Актуальные мысли из 1900 года

из трудов основателя "азийства" князя Э.Э. Ухтомского

Газета Завтра 09.07.2024

Под этим заголовком я в последние дни публикую в телеграмм-канале «Китайский вариант. Тавровский» мысли основателя «азийства» - будущего «евразийства» – князя Эспера Эсперовича Ухтомского из его книги «К событиям в Китае» (С. Петербург, 1900).

Напомню, что в 1900 году в Китае вспыхнуло восстание «боксёров» (ихэтуань), были убиты иностранные дипломаты и миссионеры, а также обращенные в протестантство, католичество и православие китайцы. 55 дней длилась осада Посольского квартала, прорванная войсками 11 стран Запада и Японии (см. замечательный фильм «55 дней Пекина»). Ключевую роль сыграли русские войска.

Э.Э. Ухтомский написал также книгу о «кругоазиатском» путешествии Цесаревича Николая Александровича, будущего Императора Николая Второго(189091). Родовитый молодой дипломат (из Рюриковичей) сблизился с августейшим сверстником и они немало пошалили во время путешествия, посещая инкогнито злачные места приморских городов Китая и Японии. Впоследствии Э.Э. Ухтомский выполнял деликатные поручения Николая, сопровождал канцлера Великой империи Цин Ли Хунчжана во время церемонии восхождения на престол в 1896 году и готовил подписанный тогда же в Москве «секретный договор» о противостоянии России и Китая натиску Японии.

Для реализации договора и наращивания военных сил России на Дальнем Востоке была построена Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), а финансирование шло через Русско-китайский банк. Возглавить обе структуры Император поручил Э.Э. Ухтомскому. Впоследствии князь Ухтомский отдалился от трона и издавал собственную газету «Санкт-Петербургские ведомости». В ней он развивал свои идеи единства исторических судеб России Китая, получившие названия «азийство». Впоследствии эти идеи были развиты и дополнены высланными из Советской России в Европу философами и стали известны уже как «евразийство».

***

«Славянская по языку и религии, но в смысле крови необыкновенно пестрая и смешанная с инородческими элементами Русь, под наплывом западного общечеловеческого просвещения естественно просыпается и вскоре еще сознательнее проснется в качестве обновленного "восточного" мира, с которым не только у ближайших азиатов, а и у индуса, и у китайца в сущности есть и будет неизмеримо больше общих интересов и симпатий, чем с колонизаторами инаго типа, выработанного европейскою историею за последние четыре века.

Мы — русские — будучи по престижу первыми в Азии, добровольно пока уступаем кому придется свою историческую роль и завещанную предками миссию главарей Востока. От подобного ненормального положения вещей в смысле материального процветания выигрывают представители западных начал — чуждые по духу и, в сущности, ненавистные тем народам древнего типа, которым они пушками навязали общение с собой: Бирмы, Камбоджи, Аннама, Сиама. Накануне опасных катастроф извне один Китай на страже своих и бессознательно русских интересов со змеиной мудростью отстаивается, копит силы против заморского врага тоскливо озирается на безмолвный Север — единственное государство, откуда воспитанная в принципах самодержавия страна богдыханов может и привыкла ждать нравственной опоры, бескорыстной помощи, фактического союза на почве взаимных интересов.

Для того, чтобы сознательно действовать в восточно-азиатских пределах, следует уяснить себе наше историческое и, смело скажу. "предвечное" положение. на гранях противоположнейших культур. Запад нас умственно дисциплинирует, но в общем лишь тускло отражается в нашей жизненной поверхности. Все под нею и в недрах народного быта проникнуто и глубоко дышит восточными умозрениями и верованиями, овеяно жаждой высших форм бытия и широкими человечными стремлениями совершенно иного, чем в корне убиваемого материализмом миросозерцание современного европейца среднего уровня.

Подданные богдыхана — инертная пока масса, дорожащая прежде всего своим спокойствием, своими скрытыми от хищничества сбережениями, своим полем и огородом, под которыми истлели кости отцов и дедов. Ей нужны правители, собою утверждающие и оправдывающие закон, ей желателен такой порядок вещей, где бы ремесленник и пахарь мирно предавались традиционным занятиям., не терпя от тягот ратного строя. Может ли искусственное пробуждение Небесной империи , ввергая ее в страшнейший водоворот мировых событий, даровать ее сынам подобные идиллические идеалы? Не внесет ли разнуздывающая людей западная культура холод жестокого разлада и муки в души автохтона-китайца, благополучно не знавшего в течение тысячелетий, каков так называемый материальный прогресс?

Народ богдыхана считается каким-то странным и априорно достойным осуждения парией среди прочего человечества....

Благодаря выгодному географическому положению, Небесной империи до известной степени легко далось первенство в пределах омываемой Тихим океаном Азии и ( на пороге именно ХIХ столетия) она стала засыпать сном миролюбивого застоя: «жёлтый человек», на материке, по природе не любит кровавой борьбы и кипучего напряжения, отвращение к войне в нем существует инстинктивно и, конечно, развилось (в связи с некоторым пренебрежением к военному делу) под влиянием сознания как безпомощны против него даже самые мужественные и безпокойные его соседи. Народ-гигант или искоренял их в качестве «мятежников» или еще чаще нравственно ассимилировал. Когда пришлось познать новых, и на этот раз крайне опасных врагов (европейцев), дряблое состояние воли и чувств у самодовольного китайского правительства помешало ему уяснить себе правду относительно собственной отсталости. Оно продолжало и продолжает смотреть на себя как как на центр земли, неподготовленное понести кару за столь трогательное самоослепление.

Вряд ли о какой-нибудь другой стране возникали более двойственные мнения, чем о Китае. Весь его национальный склад представляет для Европы живейший интерес, особенно ели принять в разсчёт, что за громадным пространством Небесной империи гнездится почти треть рода человеческого с отпечатком крайней оригинальности: ни один историк и моралист не должен бы игнорировать судьбу столь безчисленнаго населения , давным-давно уже выработавшего себе многия условия культурной жизни — населения, в характере коего, вдобавок, уживаются самые разительные противоречия: блестящие достоинства наряду с самыми отвратительными недостатками.

Не имея себе соперников в области коммерческой сообразительности, местные купцы понемногу вытесняют иностранцев со своей территории и едва ли очень далеко то время, когда весь импорт и даже экспорт перейдет к китайцам. Уже в 1861 году корабль «Мэй-фу» отвез в Англию груз чая (32500 ящиков) и соломенных изделий. Если сынам Небесной империи не чужда мысль самим доставлять на европейские рынки произведения своей родины, то вскоре они сами будут закупать на чужбине, что нужно. Для этого найдутся и энергия, и сноровка, и капиталы.

До 1873 года туземцы не владели ни одним пароходом, а теперь распоряжаются десятками, почти совершенно устранив иностранцев от перевозки между портами Китая, стремясь от себя поддержать товаро-пассажирское сообщение с Европой и Соединенными Штатами. Дабы не быть в зависимости от заморских держав, подданные богдыхана осторожно заводят у себя заводы, фабрики — зная, что родина изобилует шелком, хлопком, шерстью, железом, каменным углем. Вскоре западной промышленности придется сократить свои операции и уступить значительную долю получаемых выгод китайцам, которые примерно трудолюбивы, легко всему учатся и делаются мастерами всякого дела.

Какой бы толчок извне, какие бы внутренние неурядиц не вывели «Срединное царство» из так называемого застоя. вполне разумного и нормального для государства , которое прожило немало веков, новая мировая жизнь, без сомнения, втянет его в свой стремительный водоворот, искусственно расшевелит и раздразнит по природе добродушного великана, в результате чего этот в данное время сильно обездоленный народ, справедливо гордящийся многочисленными благами своей стародавней культуры и сам захочет относительной власти, славы и богатств, успеха и значения в сонме других наций, преобладания в Тихом океане.

Европа морщится при одной мысли о таких дерзких замыслах со стороны «желтой расы" , но последняя незримо крепнет и думает смутную думу: как отвратить, во-первых, захват китайских побережий "заморскими чертями" (Россия для граждан Небесной империи — своя близкая, родная, не хищница вроде остальных, вдающихся в колониальную политику держав), а во-вторых, чем обезпечить в будущем столетии от голодной смерти избыток своего многострадального рабочего люда. В ХХ веке для прокормления его понадобится, во что бы то ни стало, в качестве естественных колоний: Аннам, Кохинхина и Камбоджа, Сиам и Бирма, обширные малайския страны, Формоза, Филиппинские острова, Борнео, Суматра и Ява. Под чьею бы державою ни был Китай, у него со временем неминуемо образуется нешуточный военный флот и тогда борьба за существование вступит с беспощадной последовательностью в свои права. Не китайцы нуждаются в заморских пришельцах, а последние — в естественных богатствах Небесной империи. Местным жителям нет повода дорожить авантюристами, признающими главным образом одни угрозы и насилие.

Почин непосредственным сношениям сравнительно далекого Запада с «жёлтым» Востоком положен богатыми сирийскими купцами. Возникшие вслед за тем богатые арабские фактории в Кантоне, вероятно, походили во многих отношениях на те, что были в нем гораздо позднее заведены европейцами. Пришельцы добились тут одинаковых прав экстерриториальности и при случае дерзко вступали в борьбу с туземцами: напр. в 785 г. мореплаватели с берегов Персидского залива преспокойно подожгли дружелюбно торговавший с ними Кантон и бежали на быстроходных судах. Подобные дикие столкновения, наверное, повторялись и потом. Но наиболее насолили населению Гуан-дуна представители германской расы: иначе нельзя объяснить, почему слово «красноволосый дьявол» стало излюбленным определением иностранца. Сначала сюда явились брюнеты-португальцы, — молодцы, тоже не стеснявшиеся ни перед чем. Однако не им досталась пальма первенства — не одни ухитрились произвести наихудшее впечатление на вовсе не чувствительного и не избалованного судьбой китайца-простолюдина! Разве это не характерно? Стоит припомнить, что в 1816 г. английский фрегат Alceste был встречен у «Тигровой пасти» при входе в Жемчужную реку салютом (так, по крайней мере, утверждали потом мандарины) и отвечал на него ядрами.

«Белые» пришельцы встали на грудь исполинского народа, исторгая у его обезсиленного правительства концессию за концессией, территориальную уступку за уступкой...Что же оно сулит народам и самой Небесной империи? Приобщения ея к нашему материальному прогрессу? Но она тога нас поборет этим же самым оружием, опередит и приведет к разорению...

Если китайцу дадут возможность в технически однородных условиях с европейским рабочим, — он, при своей сметливости, выдержанности, бережливости и довольстве малейшими земными благами, явится опаснейшим конкурентом того, кто и теперь со скрежетом зубовным несет «бремя капитализма». Что станется тогда с промышленной Европой? Почему же она-то именно и рукоплескала до сих пор искусственному и чрезмерно быстрому пробуждению Китая? Если все, что есть алчного среди западных элементов устремится разрабатывать эту неоценимую руду человеческого терпения, усердия и трудолюбия которою пока богата готовая ежечасно рухнуть Небесная империя, разве на почве приготовляемого такими путями жесточайшего соревнования в погоне за материальным успехом не возникнет опасность величайших политических осложнений? Последняя уже наступила. Ее теперь можно, пожалуй, только приостановить, только кратковременно отсрочить...