Просуществует ли КНР до 2049 года?
Почему предсказания об экономическом и политическом крахе Китая звучат гротескно
Трудное восстановление китайской экономики в постковидный период придало бодрости предсказателям неминуемого краха Поднебесной в обозримом будущем. Эти люди отражают граничащие с расизмом традиционные антикитайские настроения своих политических элит, а также деловых кругов, тяжело переживающих проигрыши в состязании с «китайским социализмом».
Во время пандемии на Западе активно продвигалась концепция нестабильности политической системы Китая, которая вот-вот рухнет в результате столкновения правящей «военной» группы Си Цзиньпина с некоей оппозиционной группой «комсомольцев», якобы спровоцировавшей вспышку ковида в городе Ухань. Теперь акцент перенесен на экономику, которая опять же вот-вот рухнет из-за кризиса на рынке недвижимости, старения населения, безработицы среди молодежи.
Для вящей доходчивости прогнозы гибели Китая накладываются на пережитые Западом реальные катастрофы недавнего прошлого. Главная из них — крушение рынка недвижимости в США, вызвавшее глобальный финансовый кризис 2007–2008 годов.
Заготовки кошмарных сценариев преимущественно производятся в США, где действует хорошо оплачиваемая сеть исследовательских центров и опытных экспертов-китаеведов. Со времен установления коммунистического режима в Пекине в 1949 году ключевую роль играют этнические китайцы, помогающие своим бледнолицым начальникам ориентироваться в иероглифическом море информации о Поднебесной. Эти люди ненавидят «Красный Китай» по собственным причинам и знают все больные места своей нации.
Одним из самых шумных «антикитайских китайцев» является Гордон Чан. Еще в 2001 году он опубликовал книгу «Грядущий коллапс Китая». С тех пор не прекращается череда его катастрофических прогнозов, которые уже дважды удостаивались почетного места среди «10 самых плохих прогнозов года», публикуемых журналом «Форин Полиси». Но это не останавливает ни профессора Чана, ни выращенные им поколения специалистов по Китаю. Напротив, их труды все более востребованы в информационной кампании против Пекина, которую ведут США и связанные с ними деятели разных стран в рамках нынешней «холодной войны». «Мы увидим конец Китая как политической структуры в течение одного-двух десятилетий, а в течение десятилетия и как структуры экономической». Этот прогноз Питера Зейхана сейчас активно обсуждается в западных СМИ и в сети Ютьюб. Временные рамки прогноза поставлены вовсе не случайно.
Примерно через два десятилетия, к 100-летию образования КНР в 2049 году, Си Цзиньпин обещал осуществить «Китайскую мечту о великом возрождении китайской нации». Это будет выражаться в создании «богатого и могущественного, демократического и цивилизованного, гармоничного и современного социалистического государства». Попросту говоря, сделает КНР ведущим государством планеты.
Примерно через десятилетие, к 2035 году, когда будет отмечаться 100-летие «Великого похода» китайских коммунистов под руководством Мао Цзэдуна, должна быть «в основном осуществлена социалистическая модернизация». После ликвидации в 2020 году нищеты 100 миллионов человек и удвоения доходов остального населения народ поднимется на следующий уровень благосостояния. Доходы снова удвоятся, а на смену традиционной экономике придет новая, инновационная. Этот ориентир был поставлен в 2017 году на ХIХ съезде КПК. А на следующем, ХХ съезде в 2022 году, в качестве стратегического курса дальнейшего движения Компартии и всего Китая был объявлен «Новый поход». Решимость нынешнего руководства КПК и лично Си Цзиньпина продолжить следовать к реализации целей коммунистов 30–40-х годов была подтверждена коллективным паломничеством членов Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК в Яньань через несколько дней после окончания съезда.
Именно там закончилось стратегическое отступление отрядов коммунистов во главе с Мао Цзэдуном в 1934–35 годах. Именно в пещерах Яньаня вождь формулировал основные идеи китаизированного марксизма и оттачивал приемы политической борьбы. К 1949 году они позволили КПК объединить под своей властью еще недавно разобщенную страну и поставить ее на рельсы социализма. Выбранная советская мобилизационная модель послевоенного восстановления идеально подошла к китайским условиям и при помощи СССР позволила быстро добиться невиданных достижений.
По данным гонконгских исследователей, ежегодные темпы роста ВВП КНР в период с 1952-го (начало 1-го пятилетнего плана) и по 1966 год (начало «культурной революции») колебались от 8 до 11 процентов. Не случайно Китай получил собственную атомную бомбу в 1964 году, во время краткой передышки после «большого скачка» (1958–1960). Даже в смутное время «культурной революции» (1966–1976) экономика выживала за счет прочности несущей конструкции и давала около 5% ежегодного прироста.
Роль «турбонаддува» к плановой экономике сыграла экономика рыночная, которая практически с нуля стала создаваться после прихода к верховной власти Дэн Сяопина (1978). Рост ВВП тогда подскочил до 11,7% за счет раскрепощения загнанных в «коммуны» крестьян, создания малых предприятий и работы свободных рынков. Но устойчивый рост с двузначными показателями стал отмечаться с 1985 года (13,4%) после прихода капиталов и технологий из-за рубежа. Сначала от «заморских китайцев» с Тайваня, из Гонконга, Сингапура и Малайзии, а затем уже из Японии, США, стран Европы.
Фактически именно тогда заработала модель параллельного развития социалистической и капиталистической экономики, получившая название «реформы и открытость». Важнейшей частью модели стала правящая Коммунистическая партия, которая регулировала темпы реформ, предоставляла налоговые льготы, выделяла «длинные деньги» и т.д. Вместе с иностранным капиталом в Китай пришла безудержная коррупция. Она стала влиять на экономику — ВВП в 1989 году упал до 4,2%. Перебои со снабжением и разгулы нуворишей стали создавать напряженность в обществе. С 1985 года по стране прокатилась волна выступлений студентов, завершившаяся знаменитыми «событиями на площади Тяньаньмэнь» и волнениями в других городах в 1989 году. Компартия удержала бразды правления только благодаря Дэн Сяопину, проявившему в критический момент все качества вождя нации.
Взявший на себя ответственность за кровопролитие Дэн Сяопин ушел со всех постов, а капиталистический сектор стал сокращаться. ВВП КНР в 1990 году вырос лишь на 3,9%. Период «подморозки» продолжался до 1992 года, когда пенсионер Дэн Сяопин неожиданно вернулся в большую политику и благословил новый этап реформ, который в угоду скептикам стали чаще называть «социализм с китайской спецификой». Возобновился приток иностранного капитала, китайские товары заполнили рынки платежеспособных стран. ВВП в 1992 году составил рекордные 14,2%. После этого симбиоз социалистической и капиталистической экономики развивался с колебаниями на среднем уровне в 10% годовых, но к 2012 году упал до 7,9%. Именно в конце того года Компартию возглавил Си Цзиньпин, и в истории КНР начался этап, который сейчас называется «Новая эпоха».
Си Цзиньпин и команда его единомышленников сразу предложили стратегию комплексного решения проблем. Уже через несколько дней после XVIII съезда КПК, наделившего в конце 2012 года Си Цзиньпина полномочиями главы правящей партии, он выдвинул долгосрочный план «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации». Его главный смысл — превратить Китай в самое мощное государство мира к 2049 году. Следующие 10 лет недаром получили официальное название «Новая эпоха». Коренные изменения произошли в экономической стратегии — с количественных показателей на качественные, с обслуживания иностранных рынков на нужды собственного населения. Развернулась системная борьба с коррупцией, достигшей катастрофических масштабов и мешавшей развитию экономики и поддержанию социальной стабильности. Понимая неизбежность усиления «сдерживания» Поднебесной и угрозы морским путям внешней торговли, Пекин приступил к реализации инициативы «Один пояс — один путь» по евразийской суше. На новый уровень вышло стратегическое сотрудничество с Россией.
Серьезные изменения произошли внутри самой правящей партии, служащей таким же системообразущим элементом «социализма с китайской спецификой», как социалистический плановый сектор и капиталистический рыночный сектор. Разросшаяся до почти 100 миллионов членов КПК была фактически переведена на военное положение с жесткой дисциплиной и единоначалием командных органов во главе с Си Цзиньпином.
Мобилизация партии и всей нации оказалась весьма своевременной. «Черные лебеди» пандемии и «холодной войны» США подвергли систему «социализма с китайской спецификой» строгому испытанию на прочность. Устойчивость экономики обеспечил социалистический сектор, который в меньшей степени был затронут западными санкциями и общим падением спроса на внешних рынках вследствие пандемии. Капиталистическому сектору была оказана скорая помощь в виде снижения налогов, льготных кредитов, облегчения доступа к сырью и транспортным цепочкам. Партия регулировала экономические процессы, принимала стратегические решения в общественной жизни, которые позволили сохранить стабильность. В итоге Китай смог пережить тяжелые времена с минимальными потерями и вернуться на восходящую траекторию. По итогам 2023 года зафиксирован рост ВВП в 5,2%.
На этом фоне гротескно выглядит предсказание о конце Китая в течение одного-двух десятилетий. Крушения политических и экономических структур в течение грядущих десятилетий действительно можно ожидать, но не в Евразии, а совсем на других континентах. Китай же пройдет намеченные вехи 2035 и 2049 годов и продолжит путь к своему возрождению и величию.
コメント