Поворот к Китаю: возможности и проблемы китаеведения
Правители нашей евразийской державы не раз вольно или невольно начинали «поворот на Восток». Новгородский князь Александр Невский совершил поездку на поклон в ставку покорившего Русь и Китай монгольского великого хана в Каракорум в 1247-49 годах Там он получил «ярлык» на правление Киевом и всеми другими русскими землями. Русь платила немалую дань монголам, но те не требовали сменить православную веру, как пришельцы с Запада, крестоносцы.
После победы Ивана Грозного над Казанским царством перед Россией открылись возможности расширения на Восток. Первопроходцы перевалили через Урал, прошли всю Сибирь, пересекли Тихий Океан и даже создали Русскую Америку. Государство милостиво включало подаренные престолу земли в свой состав. Предпринимались и целенаправленные усилия продвижения на Восток, отправлялись посольства, регулярные войска, на месте казацких острогов возникали крепости и города. Востоком особенно интересовались Петр Первый, Екатерина Великая, Александр Третий и Николай Второй.
Именно последний русский император, будучи еще Цесаревичем, в 1890-1891 годах совершил «кругоазиатское путешествие». На борту крейсера «Память Азова» Наследник престола посетил Египет, Индию, Цейлон, Таиланд, Сайгон. Сингапур, Гонконг, Кантон, Ухань, а также Кагосиму, Нагасаки и Нару. Завершив заграничную часть путешествия, Цесаревич прибыл во Владивосток, где заложил Транссибирскую железную дорогу. Он также побывал в Хабаровске, Благовещенске, Иркутске, Екатеринбурге, Оренбурге. Сформировать глубокий интерес к Востоку будущему императору помогал востоковед князь Э.Э. Ухтомский, еще до поездки изучавший буддизм на территории России. Он написал книгу о «кругоазиатском путешествии», в которой не только увлекательно нарисовал эпизоды длившегося целый год путешествия. Богато изданная и переведенная на иностранные языки книга содержала глубокие мысли о жизненной необходимости для России наладить равноправные отношения со странами Востока, особенно с сопредельным Китаем, который, его словами, «непременно выйдет из нынешнего жалкого состояния». Очевидно, князь Ухтомский делился этими мыслями с наследником престола, с которым сблизился за время поездки.
Князь Ухтомский на протяжении всей жизни создавал основы «азийства», учения о связи судьбы России с Азией. Его труды в знаменитой книге и на страницах собственной газеты «Санкт-Петербургские ведомости» влияли не только на молодого императора и его внешнюю политику. «Азийство» приобрело немало сторонников при дворе, в среде научной и творческой интеллигенции. Группа философов и историков, которые в 1920-х годах оказались среди высланных в Европу интеллектуалов, дополнили и развили «азийство» в «евразийство».
Родовитый князь Э.Э. Ухтомский оставался близок к Императору, ему давали деликатные поручения, в том числе по передаче огромных взяток прибывшему в Москву на коронацию Николая Второго главному сановнику империи Цин канцлеру Ли Хунчжану, а через него и реально правившей Поднебесной вдовствующей императрице Цыси. Ухтомский стоял за подготовкой и подписанием в 1896 году т.н. «секретного» Московского договора о противодействии Японии. Он посещал Поднебесную с поручениями царя и был награжден в Пекине орденом Двойного Дракона. В 1895 году Э.Э. Ухтомского поставили председателем правления «Русско-китайского банка», а затем и Маньчжурской железной дороги (КВЖД).
После Октябрьской революции В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий и другие вожди уделяли повышенное внимание Востоку, видя в нем резерв мировой революции. Огромные финансовые и организационные ресурсы были направлены через Коминтерн правительству Сунь Ят Сена, созданной им партии Гоминьдан, а также развивавшейся параллельно Компартии. Эта помощь продолжалась и после прихода к власти И.В. Сталина. Однако он все чаще исходил не из интересов мировой революции, а интересов безопасности Советской России.
Военная, политическая и финансовая помощь правительству Чан Кайши на начальном этапе тотальной японской агрессии (1937-40) предотвратила капитуляцию Китайской Республики. Благодаря дальновидной стратегии Кремля в годы Великой Отечественной войны Москве удалось предотвратить войну на два фронта, одновременно с Германией и Японией, а после Победы укрепить потенциал социалистического лагеря в начальный период «холодной войны». Такая восточная политика объяснялась мощным интеллектуальным сопровождением как советских китаеведов, так и деятелей Коминтерна, включая китайцев.
Охлаждение советско-китайских отношений с начала 60-х годов можно в известной степени объяснить волюнтаризмом и невысоким интеллектуальным уровнем Н.С. Хрущева. В своей ненависти к Сталину он разрушал многие стратегические достижения и замыслы предшественника. Во время развернувшейся идеологической полемики китаеведение поставили обслуживать политические и пропагандистские установки. Но фундаментальная китаистика продолжала всестороннее изучение цивилизации Поднебесной, веря в лучшие времена. Они действительно наступили с приходом к власти М.С. Горбачева, который в рамках концепции «нового мышления» решил нормализовать отношения между правящими партиями, КПСС и КПК.
Работая в Идеологическом отделе ЦК КПСС с 1987 года, я участвовал в подготовке «поворота на Китай». К 1989 году, когда этот поворот материализовался в официальный визит советского руководителя в Пекин, горбачевская «перестройка» уже испытывала большие трудности. В руководстве КПСС, МИД и КГБ возникло мнение о необходимости корректировки курса с учетом успешного опыта китайских «реформ и открытости». В окружении Горбачева были серьезные китаисты, но они не имели такого «доступа к телу» и влияния, как князь Ухтомский к Николаю Второму.
В рамках подготовки к визиту была дана установка свернуть критику КПК и китайского руководства. Сделать это оказалось непросто – за десятилетия советско-китайской «холодной войны» возникли государственные учреждения и научные школы, специализирующиеся на конфронтации. Были изданы сотни книг, защищены кандидатские и докторские диссертации. Стереотип «китайской угрозы» сменил еще недавно доминировавшие представления о «нерушимой советско-китайской дружбе» и прочно вошел в коллективное бессознательное населения СССР.
Проблемы с китаеведческим обеспечением визита Горбачева проявлялись в ходе непосредственной работы над документами предстоявшей поездки. Группа специалистов из нескольких отделов ЦК КПСС, из МИД, КГБ и других учреждений в целях предотвращения утечек по традиции была собрана на изолированной «даче». Туда фельдъегерской почтой доставлялись разработки академических институтов и ведомственных аналитических центров. Каково же было мое удивление, когда руководитель группы выбрасывал в мусорную корзину нераспечатанными увесистые пакеты, скрепленные сургучными печатями.
Впрочем, неуважение к мнениям специалистов проявлял и сам М.С. Горбачев. Он по ходу визита далеко не всегда использовал справки китаеведов, советы опытных специалистов в области протокола, игнорировал подготовленные тексты выступлений. Думаю, что эффект визита для последовавшей нормализации отношений Москвы и Пекина мог бы быть гораздо сильнее, если бы до и после этого исторического события учитывались мнения китаеведов.
После распада СССР трудные времена настали для китаеведения, как академического, так и практического. Ставшие нищими ученые и преподаватели продолжали по инерции свою работу. Оставшиеся специалисты в МИДе старались привлечь внимание к китайской тематике Б.Н. Ельцина, окруженного прозападными деятелями. Как несомненную удачу здравомыслия можно рассматривать проведение нескольких визитов в Китай и ответные приемы китайского лидера. Именно в то время в официальные документы внедрилось понятие «стратегического партнерства» России и Китая, а также удалось добиться сдвига в решении территориального вопроса.
Сближение с Китаем ускорилось после прихода в Кремль В.В. Путина. Знаменательно, что уже через несколько месяцев, в 2001 году, был подписан Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. В том же году две страны стали инициаторами создания Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Будучи по образованию специалистом по Германии, Путин проявлял интерес к Востоку и, особенно, к Китаю. Очевидно, практический опыт подсказывал ему тупиковость односторонней ориентации на Запад.
Готовясь к возвращению в Кремль в 2012 году, премьер-министр Путин разработал комплекс новых стратегических задач в экономике, внутренней и внешней политике. Они были представлены народу в серии статей в российских СМИ. Путин, в частности, поставил задачу «поймать китайский ветер в паруса нашей экономики», а также заявил, что России нужен процветающий и стабильный Китай, а Китаю нужна сильная и успешная Россия. Именно 2012 год можно считать рубежом нынешнего «поворота на Китай».
В конце того же года в Пекине на первую позицию вступил Си Цзиньпин, который с самого начала повысил место Москвы в иерархии долгосрочной стратегии КНР. Первый зарубежный визит в 2013 году был нанесен в Москву. За минувшие годы Путин и Си Цзиньпин встречались и беседовали более 40 раз, расширили формулу «стратегическое партнерство» и наполнили ее новым содержанием, добившись синергии в двусторонних отношениях.
Сейчас на наших глазах происходит форсированное развитие «стратегического партнерства новой эпохи». Россия и Китай стали по существу двумя фронтами новой холодной войны, начатой Западом против непокорных держав. «Поворот на Китай» стал главным содержанием «Поворота на Восток», особенно в результате настойчивого разрушения правящими элитами Европы создававшихся веками связей в торговле, транспорте, духовной жизни, передвижениях людей. «Поворот на Россию» в Китае пока менее заметен, но он вольно или невольно будет нарастать. Словесная шелуха быстро опадает и нашим глазам предстает реальная причина нынешних мировых событий – русофобия и синофобия на уровне цивлизационной матрицы Запада.
Сейчас в известной мере повторяется ситуация 30-40-х годов ХХ века. Сначала Советский Союз оказал дипломатическую, политическую, военную и экономическую поддержку Китайской Республике, которая в 1937 году стала жертвой японской агрессии. Благодаря этой поддержке правительство Китайской Республики во главе с Чан Кайши не капитулировало. Китай связал на фронтах и в тылу свыше миллиона японских солдат. Благодаря жертвенной стойкости китайцев и героизму советских войск в боях на озере Хасан и реке Халхин-Гол Япония не решилась напасть на нашу страну летом 1941 года. Атака на Сибирь и Дальний Восток была обещана Берлину и даже назначена дата – 29 августа 1941 года.
Страшно даже представить себе последствия капитуляции Китая по модели Франции с подключением людских, сырьевых и транспортных возможностей Поднебесной к потенциалу агрессора. Трудно представить исход не только Великой Отечественной войны, но и всей Второй мировой войны. Формат «двух фронтов» Москвы и Пекина прослеживается во время разгрома японских войск Квантунской армии в 1945 году, в ходе гражданской войны в Китае в 1946-49 годах, в период Корейской войны 1950-53 годов.
Во время специальной военной операции становится все более очевидным очередное возникновение двух взаимосвязанных фронтов. Трудно себе представить ситуацию на действующем Западном, российском фронте, без существования резервного Восточного, китайского фронта. Он оттягивает на себя значительные силы США и их союзников. Трудно представить ситуацию в нашем тылу без китайских закупок углеводородов и поставок подсанкционных товаров по разным каналам. В свою очередь, мы «вызвали огонь на себя» и обеспечиваем Китаю выигрыш времени для решения тайваньского вопроса, для реализации плана «великого возрождения китайской нации». Мы обеспечиваем важный наземный стратегический маршрут поставок топлива и другого сырья, который не может быть прерван как морские пути через Малаккский пролив. Фактически, отношения «стратегического партнерства новой эпохи» за последние два года переросли в новую фазу, которую я называю «боевое слаживание». Этот термин позаимствован из обихода командиров и бойцов операции на Украине.
Понимание совпадения насущных национальных интересов должно быть основано на знании исторической судьбы и истоков взаимного притяжения двух соседей. За 400-летнюю писаную историю двусторонних отношений наши государства ни разу не воевали друг с другом. Здесь видны большие перспективы для работы историков, обществоведов, деятелей культуры и СМИ как России, так и Китая. Однако здесь же таятся и немалые опасности. За десятилетия советско-китайского идеологического спора и накопленного за годы ориентации на Запад массива отчуждения, возникли существенные разночтения некоторых исторических событий. Ворошить их бессмысленно и даже опасно в условиях «холодной войны». Зато колоссальный заряд положительных настроений кроется в толще истории взаимодействия двух наших евразийских цивилизаций.
После перехода «холодной войны» против России в активную фазу, в политикоформирующих и деловых структурах Москвы и Пекина резко возрос спрос на научное и информационное сопровождение практической политики. Мало того, что уровень знания китайской цивилизации и понимания особенностей китайской политики в кабинетах и коридорах власти оставляет желать лучшего. Мало того, что в обеих столицах все еще теплятся предрассудки времен советско-китайской конфронтации. Среди российских китаистов и среди китайских русистов есть весьма недоверчивые люди. На словах они соглашаются с установками руководства на «безграничное партнерство», но дезавуируют их на практике. Среди них есть ученые и дипломаты, выросшие в эпоху ориентации на Запад, учившиеся в западных университетах, а после возвращения получавших гранты от западных исследовательских центров. Они используют промахи в принимаемых решениях, эксплуатируют неизбежные трудности соприкосновения носителей разных традиций делового и повседневного общения.
Полувековое противостояние с Соединенными Штатами и последовавшие десятилетия следования американским советам насытило и даже перенасытило внешнеполитические, научные и информационные структуры американистами и специалистами по Европе. Они так и не оценили дальнозоркость путинского «поворота на Восток» и насущность стратегического партнерства Москвы и Пекина. Они продолжают глядеть на Китай и остальной мир сквозь призму западных представлений. Понятно, людям в возрасте и с положением трудно осваивать новый пласт информации.
Я думаю, что резко выросшая потребность в специалистах по Китаю дает редкие шансы для повышения значимости китаеведов-дипломатов, китаеведов-ученых, китаеведов-публицистов. Особая ответственность ложится на плечи китаеведов-педагогов. Новому поколению надо давать не только практическое знание языка и основ культуры, но также объяснять «китайскую специфику», особенности мышления и поведения партнеров.
Эта специфика возникла на базе 5-тысячелетнего существования китайской цивилизации, порождающего гордость за ее достижения. Она сформировалась с учетом целого века «национального унижения», практически непрерывных иностранных вторжений, .восстаний, гражданских войн. От стремительных успехов на пути «великого возрождения китайской нации» в последние десятилетия у некоторых деятелей кружится голова, забывается легендарная «китайская вежливость». Патриотизм подчас трансформируется в национализм. Заметный отпечаток наложили десятилетия «реформ и открытости» под лозунгом Дэн Сяопина «Обогащайтесь!». Получить прибыль любой ценой, в том числе за счет невыполнения обещаний, обмана и грубости не считается зазорным, особенно в общении с иностранцами.
Нашей китаистической молодежи необходимо окончательно избавиться от живучих предрассудков прошлого. В то же время надо не допускать проявлений угодничества перед все более уверенными в себе партнерами. Тем более, что такие проявлении уже ощущаются не только в наших деловых кругах, но также в научной среде, в журналистике, в общественных организациях. В наших отношениях нет места разделению на старших и младших, ведущих и ведомых. Пример равенства и взаимного уважения подают руководители двух стран. Во время встречи в Кремле в марте 2023 года Президент Владимир Путин и Председатель Си Цзиньпин озвучили такую формулу: «В мире происходят грандиозные перемены, каких не было 100 лет. И мы с вами движем эти перемены».